Конфликты и милитаризация образования. Введение

Тотальные институты в средней школе и системе внешкольного воспитания

Азербайджан и Армения, Украина и Россия

 

Введение в тему

 

Сергей Румянцев

 

 

В последние годы в Азербайджане, Армении, России и Украине быстро растет влияние института армии. Все более активно заявляют о себе и связанные с этим тотальным институтом[1], разного рода парамилитарные молодежные объединения и движения, милитаристские волонтерские организации и группы националистов, как правило, пропагандирующих идеи правого толка. Милитаристские институты, дискурсы, практики и ритуалы все более активны и заметны в публичных пространствах. Очевидно, что одной из причин подобного положения дел являются длящиеся годами и десятилетиями вооруженные конфликты.

 

Во всех перечисленных странах, несмотря на некоторые отличия, по большей части армии строятся по принципу массового призыва на срочную военную службу. Таким образом, значительная часть молодых людей, в подавляющем большинстве мужчин, на довольно длительное время оказываются во власти этого тотального института, «где большое количество близких по духу людей, отрезанных от более широкого общества в течение значительного периода времени, вместе проводят замкнутый, формально управляемый цикл жизни»[2]. Но милитаризация обществ уже многие годы не ограничивается только обязательной службой в армии.

 

Очевидно, что почти полностью контролируемые политическими режимами во всех четырех странах институты среднего образования являются идеальными каналами распространения милитаристских практик, военно-патриотических дискурсов и ритуалов. Подобная ситуация не является неким аномальным исключением, а скорее, для некоторых стран, может рассматриваться в качестве нормы. По справедливому мнению Сет Кершнер и Скотта Хардинга, имеющих в виду, прежде всего, Соединенные штаты, «Школы являются основным местом для социализации в общества, которые поддерживают войну»[3].

 

Хоть и по очень разным поводам, в разной степени и в разное время во всех четырех сообществах, которым посвящен данный обзор, происходила схожая «социализация». Несмотря на все различия и специфику, можно наблюдать за множеством схожих тенденций и стратегий милитаризации обществ в этих странах. Необходимость усиления той или иной армии или рост военных бюджетов всегда объясняются только необходимостью обороны той или иной родины. В развязывании конфликта, как и в неспособности его предотвратить или прийти к компромиссу, всегда виновны только внешние силы. Каждая сторона конфликта, как и каждый политический режим, всегда отстаивают свою собственную правоту и стремятся блокировать любую критику, маркируя ее, как «антипатриотическую» или «антинациональную»[4] («проармянскую», «пророссийскую», «прозападную» и т. п.), стремясь, тем самым, маргинализировать внутренних политических оппонентов.

 

Политические режимы в разных странах демонстрируют поразительную схожесть в методах и практиках подавления оппонентов. Хоть и по-разному, но авторитарные режимы в России и Азербайджане активно пользуются категориями «пятая колонна» и «национал-предатели». Неслучайно, что Владимир Путин вернулся к использованию этих категорий сразу после референдума в Крыму, ставшего важнейшим компонентом процедуры аннексии полуострова[5]. Только за последние несколько месяцев весной и летом 2020 года, президент Ильхам Алиев по меньшей мере трижды в самой жесткой форме обвинял оппозицию в предательстве национальных интересов. Последнее из его пространных выступлений прозвучало в дни июльской эскалации Нагорно-Карабахского конфликта[6].

Школьный плакат с национальными символами, город Талин, Армения, 2019. Фото Эвии Оганнисян

В Украине и Армении, где политические режимы после «Евромайдана» и «Бархатной революции» стремятся подчеркивать свою приверженность демократическим и «европейским» ценностям, используются во многом схожие дискурсивные практики маргинализации «внутреннего врага». Вооруженные конфликты и в этих странах давно уже стали важнейшим компонентом легитимизации власти. Обнародование неудобных для предыдущего президента Украины Петра Порошенко записей телефонных переговоров, становится поводом для очередного упоминания происков «пятой колонны Кремля»[7].

 

Для «прозападных» политиков в Армении их «пророссийские оппоненты» становятся той же пятой колонной. Многие политики, публичные интеллектуалы и ученые в Армении обозначают как предательские любые попытки налаживания диалога с Турцией или Азербайджаном. Летом 2020 года на фоне эскалации Нагорно-Карабахского конфликта в Армении развернулся бурный публичный скандал, вокруг обсуждения новых стандартов преподавания «Истории армянского народа»[8]. Некоторых членов комиссии работающей над стандартами обвиняли в сотрудничестве с турецкими историками и предательстве национальных интересов[9].

 

Токсичные партикуляристские политические дискурсы о «внутренних врагах», которые воображаются особенно опасными в ситуации, когда та или иная страна является стороной вооруженного конфликта, проникают в самые разные сферы. В том числе, и в сферу школьного образования.

 

Милитаризация и военно-патриотическая пропаганда во всех четырех странах, о которых говорится в данной обзоре, способствует постоянной гибели их собственных граждан, военнослужащих и мирных жителей. В случае с конфликтами давно считающимися замороженными (например, Нагорно-Карабахским), перманентная гибель людей на линии соприкосновения противоборствующих сторон становится чуть ли не привычной нормой. Погибшие граждане (военнослужащие и мирные жители) становятся «ресурсом» для подогрева реваншистских и патриотических настроений, поддержания мобилизационных идеологий как в Армении, так и в Азербайджане.

Постер с надписью "Долг каждого гражданина- защищать свою родину!", Баку, 2020. Фото Лалы Гусейновой
Постер с надписью «Долг каждого гражданина- защищать свою родину!», Баку, 2020. Фото Лалы Гусейновой

В конфликтном контексте средняя школа[10], как важнейший институт первичной социализации всех будущих граждан той или иной страны, во многом, превращается в институт подготовки милитаристски и реваншистски настроенных патриотов, будущих солдат и офицеров, готовых пожертвовать своими жизнями ради абстрактного будущего своего национального государства. Во всех четырех странах, хоть и в разных контекстах и в очень разное время, в средние школы возвращаются принятые с советских времен уроки по начальной военной подготовке[11]. В каждой из стран разрабатываются и применяются на практике все новые стратегии воспитания из детей и подростков «будущих патриотов». На то же работают и внешкольные активности.

 

Милитаризация среднего образования, и, соответственно, важнейшего в жизни каждого человека периода первичной социализации, способна лишить общества шансов на успешную мирную трансформацию конфликтов. Предлагаемый аналитический обзор положения дел в четырех постсоветских странах позволит не только обратить внимание читателей на очевидные общие тенденции в данной сфере, но и увидеть специфику процесса милитаризации обществ в каждой из них.

 

Ограниченные рамками заявленной темы, авторы обзора вынуждены были только вскользь упомянуть важнейшие компоненты милитаризации среднего образования. Очевидно, что огромную роль в военно-патриотическом воспитании будущих граждан играют предметы по национальной истории и литературе. Существует и множество других каналов для распространения милитаристских и реваншистских дискурсов (масс-медиа и пр.). В своих аналитических обзорах ряд авторов только вскользь затрагивают вопросы широкой поддержки милитаристского типа национализма «снизу». Очевидно, что все четыре общества давно существуют в дискурсивных пространствах банального национализма[12]. Очевидно и то, что множество социальных агентов непричастных к политической власти, стремятся инвестировать личные интеллектуальные, финансовые и символические ресурсы в конструирование реваншистских и милитаристских дискурсов, идеологий, в создание парамилитаристских организаций. К этим агентам следует отнести и националистически настроенных родителей, нередко весьма активно участвующих в процессе школьного образования. В большей степени тема милитаризации «снизу» затрагивается в аналитическом обзоре по Украине.

 

Что еще важнее, авторы также только коснулись важнейшей темы «эффективности» программ, практик и дискурсов военно-патриотического воспитания, насаждаемых в средних школах и, связанных с ней, внешкольных активностях (в большей степени эта тема обозначена в обзоре по Азербайджану).  Насколько «успешны» политические режимы, спонсирующие кооперацию между институтами среднего образования, армией и Министерствами обороны, в деле насаждения патриотизма милитаристского толка? Насколько «эффективными» могут быть различные (полу)независимые социальные агенты, готовые добровольно участвовать в этом процессе? Насколько представления таких агентов о «правильном патриотизме», могут расходиться с политикой правящих режимов? Все эти важные вопросы нуждаются в дальнейшем исследовании.

 

Но данный обзор позволяет аргументировано говорить об усилении чрезвычайно тревожной тенденции. Не только власть, но и различные (полу)независимые социальные группы, организации и агенты, готовы инвестировать значительные финансовые и символические ресурсы в пропаганду милитаристских и реваншистских идеологий. В дискурсах национализма во всех четырех странах все большую роль играют милитаристские компоненты. Все более настойчиво война и вооруженная эскалация репрезентируются в качестве нормального и единственно верного способа достижения «справедливого мира».

 

Пока готовилась к публикации данная серия аналитических обзоров наметились две тенденции. Осторожный оптимизм до сих пор вызывают попытки новой украинской власти добиться деэскалации на линии соприкосновения, и наладить диалог с Российским политическим режимом. Попытку ввести в действие новый режим прекращения огня в июле 2020 года, следует рассматривать как позитивный прецедент, даже в том случае, если долговременно поддерживать его не удастся. Еще можно надеяться на то, что на линии соприкосновения больше не будут гибнуть люди, и шанс на реальное прекращение огня все еще не упущен. Однако этот успех на заслоняет собой негативные тенденции. Усилия новой украинской власти направленные на мирное урегулирование конфликта заметно теряют свою первоначальную энергию[13]. Учитывая же позицию России и самопровозглашенных республик, интеграция неподконтрольных украинской власти территорий в ближайшем будущем представляется маловероятной.

 

Совсем недавно оптимистические надежды связывались и с новым политическим режимом в Армении. Однако эти надежды, как показали дальнейшие события, были преждевременными и намечавшийся было диалог быстро свернулся. Последние встречи президентов двух стран  на публике сопровождались горячими спорами, вновь продемонстрировавшими невозможность диалога[14]. Июльская эскалация на границе двух государств вновь продемонстрировала готовность сторон конфликта к жесткой (хоть и кратковременной) конфронтации. После апрельской эскалации 2016 года, азербайджанский политический режим инвестировал значительные ресурсы в создание мифа об «апрельской победе», доказывающей техническое и моральное превосходство азербайджанской армии над армянской. По результатам июльской эскалации популист Никол Пашинян включился в схожую игру, инвестируя в миф об «очевидной победе армянской силы, мысли и военно-промышленного комплекса»[15].

Праздник в честь "Трехлетия cо дня освобождения города" (возвращения города под контроль украинских властей). Славянск, Карачун-гора. Фото Сергея Румянцева

Не только публичные интеллектуалы, но и множество обывателей в обоих странах вновь, как в дни апрельской эскалации, продемонстрировали влиятельность реваншистских националистических идеологий, милитаристских дискурсов и патриотического воспитания. Аналитики и журналисты включились в неизменно популярные дискуссии о «первом выстреле». Социальные сети и СМИ заполнились патриотическими призывами и реваншистскими лозунгами, радикальными расистскими выпадами. На улицы Баку, несмотря на жесткий карантин и без санкции авторитарного режима, пытающегося жестко контролировать все публичные пространства и акции, вышли десятки тысяч молодых людей. Они требовали мобилизации и войны до победного конца. Это событие вновь показало, что азербайджанская власть не только использует конфликт с целью своей легитимизации, но и сама стала заложником длящегося три десятка лет противостояния, политики конструирования образа врага и милитаризации общества. В похожей ситуации находится и армянский политический режим. Конфликт давно уже развивается по собственной логике во многом неподконтрольной политикам.

 

Символически значимым компонентом последней эскалации стала интернационализация конфликта. Столкновения между этническими азербайджанцами и армянами произошли за рубежом в США, Великобритании, Бельгии, России, в некоторых других странах. Этот момент в развитие конфликта был предсказуем. «Почти во всех новых национализмах, — подчеркивает Мэри Калдор, — благодаря возросшей интенсивности средств сообщения, диаспоры играют гораздо более важную роль, чем раньше»[16]. Многочисленные активисты из армянской диаспоры, как и активисты и этнические предприниматели из числа гораздо менее многочисленных и консолидированных азербайджанских эмигрантов, с момента начала Нагорно-Карабахского конфликта были его участниками. Выходцы из армянской диаспоры принимали участие в военных действиях в начале 1990-х годов[17]. Активные эмигранты из числа этнических азербайджанцев в те же годы организовывали сбор и отправку в Азербайджан медикаментов, предметов первой необходимости, одежды для беженцев и военнослужащих.

 

Азербайджанский режим на протяжении десятилетий инвестировал значительные административные, финансовые, дискурсивные и символические ресурсы в создание мифа о многочисленной и консолидированной азербайджанской диаспоре. Азербайджанская власть многие годы занималась мобилизацией и радикализацией эмигрантских сетей. Столкновения случались за рубежом уже не раз, но нередко они не дорастали до уровня значимых медийных событий[18]. Насилие уже случалось за рубежом и вне диаспорских сетей. Преступление Рамиля Сафарова, убившего армянского офицера на курсах НАТО в Будапеште в 2004 году, стало важнейшим событием интернационализации конфликта. Главная новизна последних столкновений состоит в их широкой географии и очевидном росте числа акторов, вовлеченных в насильственные действия. Следует готовится к тому, что подобного рода столкновения станут постоянным компонентом Нагорно-Карабахского конфликта.

 

Многое в развитии конфликтов остается неизменным. Как, например, остаются неизменными тенденции усиливающейся милитаризации среднего образования. Данное обстоятельство указывают скорее на ту печальную тенденцию, что общества готовятся не столько к миру, сколько к будущим вооруженным эскалациям и даже войнам. А наряду с неубедительными попытками налаживания диалога на политическом уровне инвестируют значительные ресурсы в пропаганду образа врага и военно-патриотическое воспитание нового поколения граждан. В создание препятствий для развития отношений на уровне гражданских обществ.

Проект Украинского института национальной памяти - "Воины. История украинского войска", Киев. Андреевский спуск, 2019. Фото Сергея Румянцева

1. Подробнее см: «On the Characteristics of the total institutions» см: Erving Goffman (1990), Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates, New York: Anchor Books, p. 1-124.

 

2.  Там же, с. XIII

 

3. Kershner S., Harding S. (2019), Militarism goes to school // Critical Military Studies, Vol. 5, No. 3, p. 191-194, pp. 191.

 

4. Очевидно, что разные стороны конфликта могут нести различную степень ответственности за его эскалацию. Например, при всей своей сложности, конфликт на востоке Украины никогда на принял бы столь масштабной и кровопролитной формы, если бы не прямая вооруженная интервенция России на восток Украины.

 

5.  См: Обращение Президента Российской Федерации (18 марта 2014 года), http://www.kremlin.ru/events/president/news/20603; Большая пресс-конференция Владимира Путина (18 декабря 2014 года), http://kremlin.ru/events/president/news/47250

 

6. См: Под председательством президента Азербайджанской республики Ильхама Алиева состоялось заседание Кабинета Министров, посвященное итогам социально-экономического развития в первом полугодии 2020 года и предстоящим задачам, https://ru.president.az/articles/39645

 

7. Петр Порошенко: Пятая колонна Кремля начала масштабную спецоперацию против Украины, https://www.youtube.com/watch?v=_zVZkWriZPo

 

8. Скандал развернулся не только в СМИ, но и в социальных сетях. См.: Армянские историки попали в турецкую ловушку. Директор Института истории объяснил — почему, https://newsarmenia.am/news/politics/armyanskie-istoriki-popali-v-turetskuyu-lovushku-direktor-institua-istorii-obyasnil-pochemu/; Айк Халатян, Куда заведет армянское образование «непотопляемый» Араик Арутюнян? https://verelq.am/ru/node/70766; Лилит Мкртчян: «Давайте сядем вместе и решим, каким должно быть образование», https://verelq.am/ru/node/70678

 

9. С исследованием большой группы авторов из Турции и Армении, вызвавшим бурный всплеск националистических эмоций в Армении, можно познакомиться на сайте журнала: Caucasus Edition. Journal of Conflict Transformation. См: History Education in Schools in Turkey and Armenia. A Critique and Alternatives, https://caucasusedition.net/?s=History+Education+in+Schools+in+Turkey+and+Armenia.+A+Critique+and+Alternatives+

 

10 . Как и связанные с ней практики и организации внешкольного воспитания (летние лагеря и пр.).

 

11. В Украине предмет с говорящим названием «Защита Отечества» был введен для старшей школы только в годы президентства Петра Порошенко. Из всех четырех стран только в России нет в школах обязательного для всех курса по военной подготовке, но все шире распространяется сеть «кадетских классов» (подробнее см. ниже).

 

12. Billig M. (2014), Banal Nationalism, Sage: London.

 

13. Якубин О. и Голубничий Б. Прекращение войны на Донбассе. Уходящий шанс команды Зеленского,  https://commons.com.ua/uk/prekrashenie-vojny-na-donbasse-uhodyashij-shans-komandy-zelenskogo/?fbclid=IwAR3Wll-yCmMFFtH7laQei3BksVWlOaikEZhVQgioLEw7rvNkq3T5Ft22s4c

 

14. См: «Обновление по Нагорному Карабаху». Дебаты президентов И. Алиева и Н. Пашиняна в Мюнхене, https://www.youtube.com/watch?v=AQpIIU8c7oo

 

15. См: Наши позиции укрепились: Никол Пашинян выдвинул 7 условий, https://www.lragir.am/ru/2020/07/23/179711/

 

16. Калдор М. (2015), Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху, Москва: Издательство института Гайдара, с. 184.

 

17. Самым известным из них стал Монте Мелконян.

 

18. В мае далекого 2007 года в стенах, по злой иронии, Российского университета Дружбы народов, произошло столкновение между студентами из числа этнических армянам и азербайджанцев. Причиной столкновения стал флаг непризнанного Арцаха (Нагорного Карабаха). В ходе столкновения был ранен Агали Алышов. В 2020 году тот же Алышов, но теперь уже титулованный боксер, давно уже проживающий в немецком Дюссельдорфе, активно участвовал в организации акции протеста, проходившей 18 июля у здания Армянского посольства в Германии.

Часто освещение событий, по большей части, не выходит за рамки региональных СМИ. Как, например, убийство армянским спортсменом бывшего азербайджанского футболиста в Екатеринбурге в апреле 2015 года. Такого рода события нередко быстро этнизируются и политизируются, выносятся на коллективный диаспорский уровень. Даже, когда эти случаи насилия носят бытовой характер. Например, после убийства в Екатеринбурге прозвучала тема провокации в преддверии столетия армянского геноцида. Возникла тема необходимости примирения между диаспорами. См: Пересторонин разжигает национальные конфликты?  https://yarutin-s.livejournal.com/tag/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BD

Или оставались мало заметными на фоне многих других новостей. См., например: Азербайджанских активистов избили в здании парламента Франции, https://lenta.ru/news/2013/02/27/france/; Делегации Азербайджана и Армении подрались на акциях «Бессмертный полк» в Москве и Петербурге, https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/302422/

Заказать обратный звонок