Вторая мировая война и Украина: прошлое как casus belli
Георгий Касьянов
До обретения независимости Украина в силу известных обстоятельств пребывала в силовом пространстве советского мифа о Великой Победе. Название исторического события – «Великая Отечественная война» (ВОВ) и определенные официальной идеологией формы его памятования не менялись в период горбачевской перестройки, когда началась масштабная ревизия советского прошлого. Первые попытки критически пересмотреть исторический опыт этого периода сводились к таким темам, как цена победы, коллаборационизм или «белые пятна» в официальной версии войны.
Ревизия советского стандарта памяти
После 1991 года советский стандарт памяти о великой войне и Великой Победе некоторое время оставался непоколебимым. Попытки его пересмотра сводились в основном к продвижению в символическом пространстве тем, противоречивших советской мифологии. Например, стереотип, представлявший подпольное националистическое движение (Организацию украинских националистов, ОУН) и националистическую герилью (Украинская повстанческая армия, УПА) исключительно как нацистских приспешников ушел в прошлое. Его место занял героический миф ОУН и УПА, теперь представлявший эти организации исключительно как рыцарей без страха и упрека, положивших свои жизни в священной борьбе за независимость.
Этот миф сразу же вошел в школьные учебники на волне заполнения «белых пятен» и возвращения к «исторической правде». Более того, уже в начале 1990-х годов берет начало история с присвоением статуса ветеранов войны членам ОУН и бойцам УПА и политической реабилитацией этих организаций. Такая деятельность, развернувшаяся по инициативе националистических партий, легализировавшихся в Украине, и «национал-демократов» (Рух и другие) встретила решительный отпор левых (Коммунистической партии Украины, восстановившейся после запрета 1991 года, Социалистической партии и других).
В середине 1990-х была создана сначала парламентская, а потом и правительственная комиссии, задачей которых было «решить вопрос» об исторической роли ОУН и УПА. Пока вопрос с переменным успехом решался комиссиями, обе организации стали неотъемлемой частью школьного курса истории Украины и неотъемлемой частью ландшафта памяти – правда в это время – только на Западной Украине.
ВОВ и Вторая Мировая: удивительные гибриды
В официальной исторической политике происходила своеобразная «национализация» советского мифа Великой Отечественной войны. В школьном курсе основное внимание уделялось событиям войны на территории современной Украины и украинцам — Героям Советского Союза. В 1993 году Верховная Рада учредила медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов», сочетавшую советское название с красно-черными (цвета флага ОУН) и желто-синими полосками. Однако ветераны советской армии наотрез отказались признавать этот проект.
В конце 1990-х – начале 2000-х предпринимались попытки соединить советский стандарт с концепцией Второй мировой войны. В школьном курсе, например, «Великую Отечественную войну» пытались вмонтировать в рамки понятия «Вторая мировая война» — как составную часть последней – ведь Украина вошла в нее с самого начала – 1 сентября 1939 года. Слияние советской мифологии с национальной иногда порождала удивительные гибриды. Например, в 2001 г. указом президента Леонида Кучмы почетное наименование «имени князя Данилы Галицкого» получила воинская часть, называвшаяся «24-я механизированная Самаро-Ульяновская Бердичевская Железная ордена Октябрьской Революции, трижды орденов Красного Знамени, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия».
Украина как жертва двух тоталитарных режимов
Официальная версия памяти о войне была отражена в законе «Об увековечении Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.» (2000). Все ритуальные практики советского образца, связанные с Днем Победы, были воспроизведены в этом законе. В это же время как на уровне школьной истории, так и на уровне «коллективной памяти» постепенно формировалась схема, в которой Украина представлялась как жертва схватки двух тоталитарных режимов – нацистского и сталинского.
Эта схема получила права гражданства уже при президенте Викторе Ющенко (при нем же с 2005 года начали печатать новые учебники по истории для школы, начавшей переход на 12-летнюю систему). С одной стороны, он не посягал на советский стандарт праздника победы и в официальных обращениях и указах использовал формулу «Победа в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов». С другой – постоянно обращался к теме скорби и сожалений по поводу цены этой победы. Одновременно он предпринял несколько попыток примирить ветеранов УПА и советской армии, однако эта затея не удалась, и после нескольких постановочных эпизодов примирения, показанных по ТВ, он оставил ее.
Новые Герои Украины
Период президентства Ющенко запомнился и весьма интенсивной политикой продвижения мифа ОУН и УПА на общенациональном уровне. Именно его указами звание Героя Украины (скопированное со звания Героя Советского Союза) посмертно получили главнокомандующий УПА Роман Шухевич и вождь ОУН Степан Бандера, были проведены официальные памятные мероприятия, посвященные другим лидерам ОУН (супругам Стецько, например). Ющенко также попытался продвинуть в парламенте закон об участниках национально-освободительного движения, уравнивающий в правах ветеранов ОУН, УПА и ветеранов советской армии. Потерпев неудачу, он в 2009 году подписал соответствующий указ, который не был выполнен.
Флаг Победы
С приходом к власти Виктора Януковича и Партии регионов, для которых советский стандарт памяти о войне был частью базового идеологического пакета, произошел откат к практикам советского образца. В мае 2011 года парламент ввел «новый» ежегодный ритуал: «Минуту молчания по погибшим в Великой Отечественной войне» — ритуал, позаимствованный из советского прошлого. Тогда же был принят закон «О флаге Победы», согласно которому 9 мая на всех правительственных учреждениях должна была вывешиваться копия флага воинской части, водруженная в 1945 году на Рейхстаге. Реализация этого закона на практике привела к физическим столкновениям в Западной Украине, где местные советы отказались вывешивать флаг, а националисты охотно вступали в стычки с представителями «патриотических организаций» востока и юга страны, устраивавшими провокационные рейды с публичной демонстрацией Флага Победы. Во Львове во время одной из таких стычек ветераны, пришедшие отметить праздник, оказались затиснутыми между борцами за историческую правду. По запросу депутатов от национал-демократов закон бы признан неконституционным.
После Евромайдана
Радикальный поворот произошел после Евромайдана и антиправительственного восстания зимы 2013-2014 годов, событий, получивших название «Революция Достоинства». Аннексия Крыма и война на востоке страны значительно радикализировали историческую политику. Возросла роль правых националистических партий и движений, сыгравших заметную роль в организации насильственного сопротивления органам правопорядка во время восстания, а затем – в мобилизации добровольцев на войну на востоке страны. Сторонники националистов получили контроль над главным «профильным» органом исполнительной власти – Украинским институтом национальной памяти, получив таким образом возможность формировать историческую политику, суть которой сводилась к двум главным направлениям: вытеснение из публичного пространства символики и мест памяти советского периода (названное «декоммунизацией») и одновременное продвижение в публичном пространстве националистической символики и мифологии.
На уровне символической исторической политики первоначально наблюдались попытки сконструировать некую преемственность между Великой Отечественной войной и Антитеррористической операцией (так назывались военные действия армии и спецподразделений на востоке страны). Например, к 9 мая по национальным каналам были показаны клипы, где бойцы из зоны АТО (внук и внучка) поздравляли своих деда и бабушку – ветеранов Великой Отечественной войны[1].
Тогда же Администрация президента (П. Порошенко) выступила с инициативой похоронить на территории Мемориала вечной славы в Киеве (созданном в 1957 году в память о павших в Великой Отечественной войне) останки неопознанного бойца АТО и неизвестного «солдата Второй Мировой войны»[2], найденные на Донбассе.
Сам Порошенко заявил, что на днепровских кручах, в парке Славы «возле могилы Неизвестного солдата Второй Мировой войны может быть мемориал солдатам нашей великой отечественной войны»[3] (так он назвал военную операцию на востоке). Впоследствии Порошенко отказался от такой риторики – и неудивительно, ведь практически одновременно с этими заявлениями происходил радикальный поворот в исторических репрезентациях «той самой войны». Идея совместного захоронения вызвала шквал критики со всех сторон. Советско-ностальгическая часть общества возмутилась самим намерением нарушить целостность мемориала. Национал-патриоты требовали эксклюзива – отдельного мемориала солдатам АТО и считали неприемлемой идею соединения национального с советским.
Декоммунизация и память о войне
В 2015 году Порошенко специальным указом изъял из названий всех воинских частей Украины почетные названия, связанные с орденами и памятными датами советского периода, прервав таким образом символическую преемственность украинской и советской армии (большинство орденов эти части получили в период Второй мировой войны). Он же отменил советскую дату «Дня защитника Отечества» (23 февраля) и ввел новую – 14 октября, представляющую нечто вроде «три в одном»: это одновременно день Покровы Богородицы, День украинского казачества и символическая дата основания Украинской повстанческой армии (УПА).
Следует помнить о том, что 2015 – это год «круглой» годовщины победы. Для Украины она актуализировалась тем обстоятельством, что на востоке страны продолжалась война с самопровозглашенными квазигосударственными образованиями (Донецкой и Луганской народными республиками), поддерживаемыми Россией. В этой войне уже случилось два весьма болезненных поражения, связанных с окружением частей украинской армии под Иловайском (август-сентябрь 2014) и Дебальцево (январь-февраль 2015).
9 апреля 2015 года Верховная Рада в турборежиме (обсуждение на пленарной сессии продолжалось 42 минуты) приняла четыре закона, получившие название «декомунизационных». Один из них прямо касался радикального переформатирования исторической памяти о «великой Отечественной войне», два – устанавливали рамки дозволенного и недозволенного в сфере памятования большой войны.
Закон «Об увековечении Победы над нацизмом во Второй Мировой войне 1939 – 1945 годов» практически отменил советский стандарт памяти о войне. Во-первых, из официального языка изъяли термин «Великая Отечественная война» имевший официальный статус согласно предыдущему закону 2000 года. Во-вторых, в достаточно компромиссном духе был решен вопрос о названии памятной даты, да и о самой дате.
Отменить 9 мая как День Победы все-таки не решились – он еще слишком популярен. Но теперь празднуется победа не в Великой Отечественной, а во Второй мировой войне. Для тех, кого эта дата не устраивала, был введен второй памятный день – День памяти и примирения – 8 мая. Для этого дня был введен новый символ – цветок мака (как альтернатива цветку гвоздики и «георгиевской ленточке»), фактически позаимствованный в Европе.
Таким образом, советский нарратив «Великой Отечественной» был отменен официально, на государственном уровне. Само понятие «Великая Отечественная война» было вычеркнуто из языка государственной власти и из словаря культурной памяти – главный музей, посвященный войне, ранее называвшийся Мемориальный комплекс «Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941 – 1945», сменил название на «Национальный музей истории Украины во Второй мировой войне. Мемориальный комплекс».
Регионализация памяти
Этот поворот неоднозначно воспринимается в обществе. Социологические исследования и опросы указывают на наличие достаточно устойчивых групп, для которых День Победы и название «Великая Отечественная война» имеют большое символическое значение.
Опросы Киевского международного института социологии показывают постепенное снижение доли респондентов, для которых День победы является важным или любимым праздником: с 40% в 2013 до 31% в 2018. Как и следовало ожидать, большинство таких респондентов проживает в южных (45%) и восточных (52%) регионах страны. Праздник стабильно входит в пятерку самых популярных, наряду с Рождеством, Пасхой, Новым годом и Международным женским днем (8 марта)[4].
Опросы других социологических служб подтверждают региональное расхождение мнений также и в вопросе смены смысловых акцентов. Согласно данным опроса международного маркетингового агентства «Кантар» еще на этапе обсуждения упомянутого выше закона большая часть респондентов на юго-востоке страны отрицательно относилась к смене названия праздника победы и введению дополнительной памятной даты. В 2019 году ситуация не изменилась. В этих регионах от 51 до 54% респондентов считают 9 мая Днем победы в Великой Отечественной войне. В западных регионах таких насчитывается 20%[5].
В 2020 по данным фонда Демократические инициативы 52% респондентов называли этот праздник Днем Победы в Великой Отечественной войне. Региональный расклад мнений оставался таким же. Более того, в последнее время достаточно выразительно проявляется тенденция к ревизии политики «декоммунизации». В Одессе, например, городской совет принял решение об отмене переименований улиц, произошедших в рамках «декоммунизации». На площади возле Оперного театра нетронутыми остаются две огромных стены с именами одесситов — Героев Советского Союза и Героев Социалистического Труда.
В Харькове не утихают скандалы, связанные с «обратным» переименованием одного из проспектов в «проспект маршала Жукова». В советской мифологии – это талантливый блестящий полководец, в новой украинской версии войны это безжалостный мясник, закидавший немцев трупами украинцев. В социальных сетях разгуливает фейк о якобы сказанной им фразе: «Хохлов не жалеть, бабы еще нарожают» — приспособленная к украинскому контексту фраза из другого фейка.
На востоке в самопровозглашенных республиках
Стоит заметить, что в самопровозглашенных Донецкой и Луганской республиках целенаправленно культивируется советский нарратив и миф «Великой Отечественной». В пропагандистской риторике по отношению к вооруженным силам Украины и добровольческим батальонам активно используются хорошо знакомые со времен войны негативные речевые стереотипы «каратели», «фашисты», «бандеровцы». В официальной риторике вооруженных формирований боевые действия против украинских вооруженных сил представлены как «отечественная война». Парады и разного рода костюмированные действа как правило копируют советские практики, в несколько утрированном виде.
В начальной фазе войны в социальных сетях можно было увидеть фото бронетехники сепаратистов с надписями «На Киев!», «На Львов!» (реплика надписей на танках Красной Армии «На Берлин!»). В августе 2014 в Донецке был проведен «парад» военнопленных, имитировавший такое же мероприятие в Москве 1944 года. Наиболее популярный символ в непризнанных республиках — «георгиевская ленточка», изобретенная в 2005 году в России и разошедшаяся по постсоветскому пространству. Она до сих пор сохраняет притягательность для значительной части граждан «материковой» Украины. Верховная Рада в 2017 году даже приняла специальный закон, вводящий административную ответственность за публичное ношение ленточки. Одним из неожиданных результатов этого решения следует считать отказ от традиционной футболки в оранжево-черную полоску футбольного клуба «Шахтер» (после 2014 года клуб проводит домашние матчи во Львове, Харькове и Киеве)
Возвращение дискуссий о Холокосте
Трудное прощание с советской версией памяти о Второй мировой (Великой Отечественной) войне и попытки смены концепции с «Великой Победы» на великую трагедию привели, кроме конфликтов памятей, к появлению новых болевых точек.
Заполнение «белых пятен» привело к появлению в символическом пространстве Украины памяти о Холокосте. Если в советское время Холокост» вообще отсутствовал в памятовании (уничтожение евреев нацистами и колаборантами было запрятано в «нацистский геноцид советских людей»), то в независимой Украине возникли свои сложности. На государственном уровне сам термин практически отсутствовал. К середине 2000-х Холокост присутствовал в некоторых школьных учебниках по всемирной истории, но отсутствовал в учебниках по истории Украины. Международный День памяти жертв Холокоста Украина начала отмечать в 2011 году. Большинство проектов, связанных с созданием или упорядочением мест памяти Холокоста – предмет заботы иностранных или украинских негосударственных организаций. Правда, в 1991 Леонид Кравчук, а в 2016 Петр Порошенко принесли публичные извинения за тех украинцев, которые приняли участие в нацистской политике «окончательного решения еврейского вопроса».
Именно этот «сюжет» и является одной из болевых точек памяти о Второй мировой войне. Вытеснение советского стандарта памяти о войне и замещение его темой героизма и жертвенности ОУН и УПА, особенно после 2014 года, иногда соседствовало с абсурдом. В детских книжках появлялись рисунки и виршики о солдатах УПА, дошедших до Берлина, а официальным маршем украинской армии стал партийный марш ОУН 1932 года.
Безудержная апология и натягивание популярного в Западной Украине мифа об ОУН и УПА на всю Украину автоматически потянули за собой вопросы о темной стороне деятельности этих организаций. Всплыли крайне неприятные для промоутеров мифа о рыцарях без страха и упрека темы сотрудничества с нацистами и участия в экстерминациях евреев (погромы в Западной Украине, действия украинской вспомогательной полиции и др.) Попытки ответа были крайне неуклюжими: трогательные рассказы о спасении оуновцами евреев и о чуть-ли не массовом присутствии евреев-врачей в УПА, отрицание очевидного программного антисемитизма ОУН только усиливали интерес к «обратной стороне Луны».
Стоит упомянуть о том, что публичное выражение «неуважения» к организациям и персоналиям националистического движения было названо «противоправным» в законе «О правовом статусе и чествовании борцов за независимость Украины в ХХ столетии» (апрель 2015). Авторы закона не пояснили, что означает «неуважение», например, можно ли считать неуважением упоминания об участии в Холокосте, или убийстве украинцев, которых оуновцы считали врагами, или уничтожение польского гражданского населения. Более того, наблюдались попытки ввести уголовную ответственность за такое «неуважение», впрочем, не удавшиеся.
Украина и Польша — война памятей
Впрочем, Холокост и тема коллаборационизма и причастности героев к весьма неаппетитным действиям не ограничивались Холокостом. Другим белым пятном, стремительно потемневшим при соприкосновении с «исторической справедливостью» была так называемая Волынская трагедия 1943 года. В более широком плане – украинско-польские отношения 1920-х – 1940-х годов, по иронии судьбы восставшие из прошлого уже как украинско-польские отношения первых десятилетий двадцать первого века.
Если в 1990-е споры о непростом прошлом ограничивались достаточно узким кругом исследователей и энтузиастов темы, то в 2000-е они вышли в более широкое общественное пространство. После выхода в Польше книги Владислава и Эвы Семашко[6] о массовых убийствах польского гражданского населения на Волыни в 1943 – 1944 годах, совершенных УПА и ОУН, дебаты вышли на международный уровень. Украинская сторона немедленно предъявила свой счет: от антиукраинской политики Второй Речи Посполитой в межвоенный период до похожих акций Армии Крайовой и крестьянских батальонов в 1943 – 1947 годах, а также «акции Висла» по депортации украинцев из «неспокойных» районов Польши на запад страны.
Конфликт по поводу прошлого достаточно быстро зашел в тупик. Если либеральная интеллигенция, церковь и президенты исповедовали формулу «Прощаем и просим прощения», то националисты, националистические ветеранские организации, правоконсервативные партии и популисты в обеих странах заняли позицию «своей правды».
Неустойчивый компромисс был нарушен украинской стороной. 9 апреля 2015 года президент Польши Бронислав Коморовский обратился к украинскому парламенту с прочувствованной речью, в которой призвал забыть взаимные обиды прошлого и двигаться вперед к совместному европейскому будущему. Депутаты Верховной Рады встретили его слова сердечными аплодисментами, президент Порошенко поблагодарил крепким рукопожатием. Во второй половине этого же дня те же депутаты единодушно проголосовали за упомянутый выше закон о чествовании борцов за независимость, законодательно обязав украинцев чествовать организации, которые в Польше ассоциировались исключительно с массовыми убийствами гражданских лиц польской национальности – ОУН и УПА.
После этого между Украиной и Польшей развернулась настоящая война памятей. Коморовский проиграл президентские выборы. В Польше к власти пришли правоконсервативные партии, националисты и популисты. В Украине историческая политика была монополизирована их идеологическими близнецами. В 2016 году польский Сейм учредил новую памятную дату: «День памяти жертв геноцида поляков, совершенного украинскими националистами» (11 июля) – акт, на который польские политики не решались в предыдущие полтора десятка лет. В Польше развернулся демонтаж памятников солдатам УПА, возведенных украинской общиной. Украина наложила мораторий на эксгумации и упорядочение польских захоронений на своей территории. Нестойкая традиция совместных заявлений президентов с призывами к примирению и взаимному прощению была прервана. Социологические опросы в обеих странах показывали, что сфера исторической политики – наиболее проблемная в отношениях двух стран.
Горячая тема
Несмотря на то, что с окончания Второй мировой войны прошло семьдесят пят лет, тема остается «горячей» точкой общественной жизни Украины. Причин этому немало. Прежде всего, она сохраняет свой эмоциональный и мобилизационный потенциал, привлекающий политиков. Ее утилитарное использование разными политическими силами, иногда предельно циничное, стало рутинной практикой. В Украине актуализация этой войны напрямую связана и с аннексией Крыма (часто сравниваемой с аншлюсом и оккупацией Судет) и боевыми действиями на востоке страны. Эксплуатация темы политиками усугубляет региональные различия и служит причиной внутренних конфликтов памяти. На внешнеполитической арене разные режимы памятования войны приводят к конфликтам с соседними странами, где политики также охотно используют непростое совместное прошлое для решения своих собственных краткосрочных задач.
[1] Пруденко Я. Міфогенез, http://mediaartarchive.org.ua/media-art/mifogenez/
[2] Плахонін А. Пам’ятаємо ім’я кожного, https://day.kyiv.ua/uk/blog/suspilstvo/pamyatayemo-imya-kozhnogo
[3] Петро Порошенко: «Війна буде тривати доти, доки не буде похований останній солдат», https://portal.lviv.ua/exclusive/2015/06/05/poroshenko-viyna-trivatime-doti-doki-ne-bude-pohovaniy-ostanniy-soldat
[4] Ставлення українців до державних свят, лютий 2018, https://www.kiis.com.ua/?lang=ukr&cat=reports&id=758&page=1
[5] Сприйняття українцями 8 – 9 травня, https://tns-ua.com/news/spriynyattya-ukrayintsyami-8-9-travnya
[6] Władysław Siemaszko and Ewa Siemaszko, Ludobojstwo, dokonane przez nacionalistow ukrajinskich na ludnosci polskiej Wolynia, 1939–1945, (Warszawa: Wydawnictwo von Borowiecky, 2000).