Почему у Северодонецка не получилось
После войны этот небольшой город стал столицей Луганской области.
Как новый статус изменил его?
Юлиана Скибицкая
В 1934 году на берегу Северского Донца в черте города Лисичанск был основан небольшой поселок Лисхимстрой. Его история изначально была связана со строительством химкомбината, по-настоящему заработавшего в самом начале 1950-х годов и позже преобразованного в комбинат «Азот». В конце 1962 года Северодонецк становится городом[1]. До 2014 года этот небольшой моногород практически не был известен за пределами Луганской области. 16 мая 2014 года здесь подняли флаг самопровозглашенной “Луганской народной республики”, а уже через неделю за город начались бои между сепаратистами и украинскими военными. 22 июля Северодонецк перешел под контроль Украины. 22 сентября — стал новым административным центром Луганской области, взамен захваченного членами вооруженных формирований непризнанной «ЛНР». Как конфликт поменял город и действительно ли он стал настоящей столицей Луганской области?
Слава “сепаратистского” города
Левон Азизян переехал в Северодонецк полтора года назад. Киевлянин, он с начала конфликта на Востоке Украины в 2014 году, ездил на Донбасс волонтером, когда большая часть населенных пунктов контролировалась членами незаконных вооруженных формирований. “Я поездил по Донецкой области, а в Луганской особо не был, — рассказывает он. — Конечно, я хотел переехать в Луганск [контролируется силами «ЛНР»]”.
Левон работает в норвежской организации, помогающей переселенцам и людям, потерявшим свое жилье. К 2018 году власти Украины насчитали более полутора миллионов внутренне перемещенных лиц. С 2014 года многие, как и Левон, приезжали в новые областные центры Луганской и Донецкой областей — Северодонецк и Краматорск. Чаще всего, они оставались волонтерами или устраивались работать в офисы международных организаций, таких как ООН, ЮНИСЕФ, ОБСЕ. Их сотрудники работают, в основном, по области — отстраивают разрушенное жилье, предоставляют юридическую и гуманитарную помощь.
Сам Северодонецк почти не пострадал от боевых действий. События здесь развивались синхронно с другими крупными населенными пунктами Донбасса. Бои за агломерацию Северодонецк-Рубежное-Лисичанск (три города, которые находятся на расстоянии пары километров друг от друга) начались 22 мая 2014 года, через два месяца вооруженные формирования самопровозглашенной «ЛНР» отступили. А уже 22 сентября Северодонецк стал новым административным центром Луганской области. Взамен Луганска, оставшимся под контролем «ЛНР». За то, чтобы перенести обладминистрацию в Северодонецк, выступал глава Луганской области Геннадий Москаль.
“Это был самый логичный выбор, — поясняет Левон Азизян. — В Сватово [город в Луганской области, там некоторое время формально существовала Луганская администрация] был временный вариант, нужно было искать новый. А Северодонецк — самый крупный город в Луганской области”.
На тот момент Северодонецк не был готов стать полноценным центром Луганской области. Инфраструктура здесь была развита недостаточно хорошо. С городом нет железнодорожного сообщения. Автобусное сообщение работало, в основном, по области. Сохранялись и сепаратистские настроения. Местный активист и журналист Сергей Самарский при личной встрече в 2014 году рассказывал, что политики, поддержавшие незаконные действия и акции, остались в горсовете и не понесли никакого наказания. В ноябре 2017 года Самарского убили, виновные до сих пор не найдены.
Слава “сепаратистского” города за Северодонецком тянется с 2004 года. На волне Оранжевой революции, когда президентом Украины стал Виктор Ющенко, его противники провели в Северодонецке «Всеукраинский съезд». Участники заявили, что Ющенко — нелегитимный президент и решили провести референдум, чтобы закрепить федеративное устройство Украины. Но решения съезда так и остались на бумаге. Участников обвинили в сепаратизме, однако до реальных уголовных дел так и не дошло.
Могло бы быть хуже
До начала конфликта в Северодонецке проживало около 120 тысяч людей — это данные переписи населения за 2001 год. В 2018 году количество жителей увеличилось на 20 тысяч — в первую очередь, за счет переселенцев. В 2014 году их приток в город был особенно заметен — тогда велись активные боевые действия, многие города оставались под контролем “республики”. Это привело к оживлению рынка недвижимости — стоимость посуточной аренды квартиры в городе начинается от 15 долларов, что сопоставимо с ценами в Киеве. Такая высокая для провинциального города цена объясняется высоким спросом — даже сейчас, в 2019 году, свободную квартиру найти сложно.
Частично переехал в Северодонецк и Луганский восточно-украинский университет имени Даля. Теперь один университет работает в Луганске, как важнейший из вузов «ЛНР», другой на подконтрольной украинским властям территории области. Переехавшие Вузы столкнулись со множеством проблем, но для Северодонецка появление университета пошло на пользу, объясняет местный журналист Семен Перцовский: “Студентов стало больше, они снимают квартиры, ходят в местные заведения. В городе стало и больше мероприятий, за счет того, что на них появился спрос”.
Он считает, что статус областного центра во многом помогает Северодонецку — например, в восстановлении разрушенного моста между Северодонецком и Лисичанском. Его взорвали в 2014 году, во время боев за города, а снова открыли только в 2017 — за счет гранта Евросоюза.
“Я уверен, что если бы Северодонецк не был областным центром, его бы не восстановили еще долго”, — рассуждает Перцовский.
Левон Азизян добавляет, что в Северодонецке стали больше уделять внимания дорогам:
“Они не в лучшем состоянии, но если бы областной центр был в условном Старобельске [город в Луганской области], то дороги были еще хуже”, — уверен он.
Общественная активистка Екатерина Сирук менее оптимистична. Она переехала в Северодонецк из Луганска, основала в городе арт-резиденцию “Плюс-Минус”. Резиденция занимается организацией творческих вечеров и других арт-мероприятий. Сирук подчеркивает, что общественная жизнь в Северодонецке остается на низком уровне:
“На наши мероприятия не приходит и сто людей. В городе, где никогда подобного не было, нет сформировавшейся культуры”.
Поэтому здесь остается мало активистов. Они уезжают в Киев или в более перспективные города — например, Мариуполь и Харьков.
Что осталось от «Азота»
Как и большинство промышленных моногородов, создававшихся в советское время, Северодонецк был построен вокруг главного завода, на котором работали большинство жителей. Это химкомбинат “Азот”, который специализируется на изготовление минеральных удобрений. В 2013 году “Азот” входил в 50 крупнейших компаний Украины по объему чистого дохода.
Но в 2014 году “Азот” столкнулся с рядом проблем. Исчез российский рынок — 70% продукции завода экспортировалось. На владельца “Азота” Дмитрия Фирташа заведено несколько уголовных дел. После подорожания газа, завод задолжал около 70 млн. гривен за электричество. Рабочим несколько месяцев не выплачивали зарплаты.
“На “Азоте” почти никого не осталось. Специалисты уехали еще в 2014 году на такие же предприятия в Россию и Казахстан или, на худой конец, в Ровно или Черкассы. Обычные рабочие переквалифицировались в таксистов — такси в городе много, это самый ходовой транспорт и дешевый”, — рассказывает Левон Азизян.
С 2016 года завод практически не работает. В горсовете Северодонецка уже говорят, что из-за простоя “Азота” бюджет города почти не наполняется.
Здесь ничего не происходит
В здании, которое раньше было базой сепаратистов, сейчас находится главное управление Национальной полиции области. Это своеобразный символ того, что город не перейдет под контроль самопровозглашенной «ЛНР». Однако стать полноценным центром Луганской области до сих пор не получилось и в ближайшее время вряд ли получится.
“Город достаточно комфортный для проживания. Но здесь ничего не происходит. Луганская область всегда была пассивной. В Донецкой области есть города, которые меньше Северодонецка, но там больше общественных пространств и активности”, — объясняет Левон Азизян.
Екатерина Сирук так же сравнивает Луганскую и Донецкую область — она говорит, что исторически в Донецкой области было больше развито гражданское общество, чем в Луганской.
“Северодонецк — это обычный моногород, для того, чтобы его перестроить, пять лет недостаточно”, — убеждена она.
До войны Луганская область проигрывала по экономическим показателям Донецкой области, где были сильны позиции олигарха Рината Ахметова. Большая часть его предприятий базировалась именно там. Сейчас Луганская область — один из наиболее бедных регионов Украины. Многие предприятия остались на неподконтрольной Украине территории. В Донецкой области ситуация несколько лучше.
“В том же Краматорске есть штаб [сил объединенной операции], туда часто на Интерсити [украинские скоростные поезда] приезжают международные делегации, которые в тот же день и уезжают. В Северодонецк так просто не приедешь и не уедешь. Или Бахмут [город в Донецкой области, подконтрольный Украине], который по населению меньше Северодонецка и Лисичанска. Там очень хорошая троллейбусная сеть, в то время как в Лисичанске ходит всего три троллейбуса”, — говорит Левон Азизян.
Одна из идей активистов, по улучшению ситуации в Северодонецке, состоит в создании единой агломерации Северодонецк-Рубежное-Лисичанск. Несмотря на то, что эти города находятся на небольшом расстоянии друг от друга, транспортное сообщение между ними не налажено. “Лисичанская молодежь могла бы приезжать к нам на мероприятия, но вечером уже не добраться”, — поясняет Екатерина Сирук.
Один из главных плюсов статуса областного центра для Северодонецка — это увеличение рабочих мест, считает Левон Азизян. Помимо международных организаций, рабочие места принес и госаппарат, а также коммерческие структуры, которые открывают свои центры в Северодонецке. Но остановка “Азота” уравновесила эту позитивную тенденцию. На заводе сократили не менее 1700 рабочих.
“Если прикинуть город через пять лет, — резюмирует Азизян, — Луганск не освободят и активных боевых действий не будет, думаю, гражданское общество все же будет развиваться. Я не ожидаю экономического бума или что завод начнет работать на полную мощность. Каких-то особых грандиозных строительных объектов я тоже не ожидаю. Я больше вижу возможности не для инфраструктурного развития, а гражданского. Здесь не было областного центра и люди не привыкли к мероприятиям областного уровня. Но постепенно эта ситуация будет меняться”.